Наш человек в Наппе
Дневники младшего куратора Венецианской биеннале
17 June 2011 года
В начале июня открылась 54-я Венецианская Биеннале современного искусства. Много одобрительной критики прозвучало в адрес русского проекта – экспозиции в павильоне Nappa 89 в Arsenale Novissimo. «Один из тысячи способов победить энтропию» (международное название — One of a thousand ways to defeat entropy) состоялся под кураторством московского художника Александра Пономарева и лондонского галериста Надима Саммана (Nadim Samman). Огромное пространство павильона включает в себя четыре инсталляции: бельгийца Ханса Оп де Беека (Hans Op de Beeck), румына Адриана Гени (Adrian Ghenie), японца Риочи Курокавы (Ryoichi Kurokawa) и русского Пономарева. О последней инсталляции Надим высказал закрепившееся мнение: «Sasha realized a really great erection here at Nappa».
В руки Tutdesign были переданы своего рода дневники — строки из молескина, соседствующие на миниатюрных страницах блокнота с телефонами такси, данных о печати баннера, ценами на лебедки, планом дорожной развязки индустриальной зоны Венеции, мини итало-русского словаря технических терминов и напоминании о том, что надо успеть погладить вечернее платье. Автор внезапно получившая вакансию переводчика, а затем и одного из младших организаторов проекта, студент University of Architecture of Venice Веселина Кузнецова.
03.06.2011…18:00…открытие параллельной программы в рамках Биеналле в одном из павильонов Naapa, Arsenale Novissimo, «Тысяча способов победить энтропию» – проект под кураторством московского художника Александра Пономарева и лондонского Надима Саммана. Предыстория моего сотрудничества с известным русским концептуалистом вытекает из попыток укрепить корни дипломного проекта на уровне культурных организаций города, в котором так посчастливилось не только поступить в Университет Архитектуры (как громко-то), но и отучиться в магистратуре практически до самого конца, благополучно начав говорить по-человечески на легендарно-затребованном итальянском языке.
21.05.2011…Итак, Вася, так кем же ты все-таки хочешь быть? На этот вопрос, который в силу некоторого перманентного цейтнота был перезадан около трех раз, так и не смогла, к моему несказанному удивлению, дать удостоенный понимания ответ. Нет, ну я сказала, что я хочу быть режиссером, но прозвучало это, видимо, недостаточно звонко. С Александром Пономаревым, который в этот безумный первый день нашего сотрудничества интересовался подобными пустяками я познакомилась аж в апреле, когда у меня еще гостил мой друг из Петербурга, и мы, тряхнув стариной и вспомнив лихие подвиги нашего творческого союза из двух человек, пошли на моё личное «собеседование» вместе.
За столом бара на площади Санта Маргарите восседала эдакая добродушная помесь крупного шкафчика и полярного мишки. Не то, чтобы боязно глядеть, но бывает, что ты оказываешься в компании человека, который, кратко выражаясь, «повидал». Вот именно такой дядечка, с невероятным прошлым, настоящим и, совершенно несомненно, будущим, оказался тогда напротив, потягивая классического рыжика из стеклянного венецианского стакана с пузырьком воздуха в толстом дне. Но о плексигласовых восьмиметровых колоннах я узнала не в тот день, а значительно позже, принимая непосредственное участие в их доставке по мосту Свободы, а потом вдоль самого протяженного изгиба Венеции на дебаркадере, аж до самого Арсенала Новиссимо.
03.06.2011…Все до сих пор думают, что это русский павильон. А вот и нет, это параллельная программа, и, судя по отзывам доверенных лиц, гораздо более состоявшаяся, чем то, что представлено в этом году в домике, построенном Алексеем Щусевым. Саше Пономареву не чужд дух Венеции, где, чтобы купить обычную лебедку для монтажных работ надо пересечь чуть ли не полрегиона Венето, ибо в 2009 году он уже монументальничал в лагунных водах с знаменитым проектом расписной субмарины и на своем опыте знаем италиан спецификейшн. Для этого и была нужна я. Так называемый язык, практически местный человек, русская, которой все же удается объясняться на красивейшем языке страны Алигьери.
04.06.2011…На следующий день после открытия экспозиции, когда работа инсталляций уже могла считаться практически налаженной, с утра меня попросили посидеть в павильоне. В это время в аудитории baratto Университета Сa\'Foscari проходила грандиознейшая презентация проекта, уже довольно подуставшего от своей невероятной масштабности, но как всегда держащегося на высоте, Пономарева. Мысли о биеналле в Антарктиде кажутся шуткой ровно до того момента, как не увидишь размашисто уверенную подпись ректора старейшей бизнес-школы Венеции под абстрактом и договором о запуске компании в стенах Сa\'Foscari. Хотя, к слову сказать, Пономарев как никто другой представляется мне воплотителем диких сказок и безумных мыслей широкого масштаба не просто на государственном, но даже на (в голове не укладывается) интернациональном уровне. Оружие московского волшебника просто, а подходы беспроигрышны – монументальная смелость и честность в тех вопросах, где некоторые люди его профессии уже забыли что это вообще за понятие и как им пользоваться.
Спустя уже не один десяток лет, посвященных больше искусству, чем морю (хотя...), расширяя свой «семейный круг» бесконечно благодарных ему людей большого и маленького калибра, Саша не только не выглядит усталым, но и охотно продолжает побеждать энтропию в Венеции для того, чтобы потом победить ее же в Антарктиде, обрядив произведения избранных им художников в безукоризненное пространство, где даже и в голову не придет произнести слово «музей», а за углом не окажется магазина с нужным кабелем hdmi high speed для подключения монитора к такой родной и повсеместной на более обитаемых материках розетке.
Я тем временем морально готовилась к роли одного дня из жизни музейной бабушки, восседая в синем кресле несущегося прочь из Падовы суперрегионального поезда с остановкой только в Местре. Через полчаса я на своей шкуре познала почем доля сотрудника зверюги Биеналле в наполненной ее же гостями июньской Венеции. Мои далеко не ангельские нервы заимели возможность подвергнуться дьявольскому испытанию, скорость передвижения по городу варьировалась от одного до двух километров в час, когда впору уже было нестись набирая все 20 на личном спидометре. Когда я наконец ввалилась в Наппу, 89 и грохнулась за стоечку, набитую с изнанки вспомогательными материалами вроде каталогов, визиток и белых листков - кандидатов в пресс-релизы, так вот, когда я грохнулась на стул, принимая на себя полномочия временно ответственной за "Один из тысячи способов победить энтропию", в павильоне практически никого не было. Полуденное пекло входило в полную силу, но здесь, в огромном кирпичном экс-хранилище было блаженно прохладно, а создающий некоторую тягу, так, что мусор снаружи задувало-затягивало вовнутрь, сквозняк порой навивал мимолетные мысли о предстоящем полюсовом местонахождении планируемого Пономаревым Биеналле.
Выдохнув и сориентировавшись на месте, я уже даже поприветствовала парочку посетителей, когда вдруг из-за восьмиметровой стены с живописью румына Гени вылезли мои любимые инженеры Юлий Иванович и Борис, которые остались в павильоне для финального контроля исправной работы Сашиной инсталляции и регистрации циклов повтора движения машин. Улыбчивые и всегда ласковые, они подняли мне, было захандрившей, настроение, а Юлий даже умудрился выудить из-за прикрытого черным холстом для эстетики подъемного агрегата недопитую на вчерашнем открытии бутылку доброго просекко. Зря он ее оставил рядом со мной и бокалом.... Пить хотелось ужасно, альтернатив было немного, да и слезать в такую жару со стула когда вот она, жидкость, под боком, не было совершенно никакого желания. А посетители приходили, вертели во все стороны головами рассматривая сотворенные четырьмя интернациональными художниками монументальности, и потом все же шли к моей стойке. Тут выяснилось, что я просто никакой музейно-выставочный работник: я совершенно невразумительно мычала на, вполне справедливые в данных обстоятельствах, вопросы про транспорт, дислокацию, пароли и явки. Единственный ряд вопросов - о художниках и их произведениях имел с моей стороны хоть какой-то более или менее адекватный фидбэк. Чем дело с игривым напитком и итальянским климатом закончилось догадаться не трудно... К приезду в павильон Саши с друзьями моя улыбка чеширского кота стала приобретать нездоровый оттенок, а Арсенал кажется, слегка качался в такт волнам венецианской лагуны.
